Главная проблема современного Православия и, собственно говоря, России (потому что России нет без Православия) – это то, что мы разучились быть рабами. Христианство – это религия сознательного и добровольного рабства. Рабская психология – это не какой-то скрытый подтекст, а норма мироощущения для православного христианина. Всё современное общество поклоняется идолу социальных прав и свобод. И только Православная Церковь упорно утверждает, что человек – это бесправный раб Божий. Поэтому так неуютно себя чувствует современный «свободомыслящий» человек в православном храме, где всё проникнуто архаикой рабства. Как диссонирует для его уха обращение к священноначалию «Святый Владыко», «Ваше Высокопреосвященство», «Ваше Святейшество», «ис полла эти Деспота» (многолетие епископу), а тем более постоянное именование христианами себя в молитвах «рабами Божьими». Что стоит за понятием «рабство Божие», нам раскрывает Евангелие. Раб ничего не имеет своего. Он живет только милостью своего Господина, Который, «посчитавшись» с ним, находит его либо добрым рабом, исполняющим Его повеления и достойным ещё большей милости от своего Владыки, либо лукавым и ленивым, достойным строгого взыскания. Рабство Божие лишает христиан даже привязанности к самым близким – мужу, жене, родителям, детям. Они не наши – они тоже рабы нашего Господа. И наш Хозяин требует быть привязанным только к Нему и быть готовым в любой момент без сожаления разлучиться не только с самыми дорогими людьми, но и с самой жизнью, которая принадлежит не рабу, а всецело Богу.

И здесь не могут помочь модернистские горделивые утверждения: «раб Божий – значит ничей раб». Потому что в христианской Традиции раб Божий – значит раб Царя, раб Государства (от слова Государь), раб судьи, раб своего начальника, раб чиновника, раб полицейского. Первоверховный апостол Пётр так наставляет христиан «Итак будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа: царю ли, как верховной власти, правителям ли, как от него посылаемым для наказания преступников и для поощрения делающих добро… как рабы Божии» и далее по тексту: «Рабы, со всяким страхом повинуйтесь владыкам, не только благим и кротким, но и строптивым. Ибо то угодно Богу, если кто, совести ради Божия, переносит скорби, страдая несправедливо» (1 Пет. 2, 13-21).Ему вторит святой апостол Павел: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены». И угрожает, что всякий «противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение» (Рим.13, 1-2). В другом месте апостол Павел даёт следующее наставление: «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом… как рабы Христовы, исполняя волю Божию от души, служа с усердием, как Господу, а не как человекам» (Еф. 6,5-6). И это относилось не только к тем, кто был рабом по своему социальному положению. Наш Господь повелел всякому христианину в земной жизни стремиться преуспевать именно в рабстве, если мы хотим получить первенство от Него: «а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф. 20, 27).

Что же касается свободы во Христе, то она освобождает христиан не от рабства человеческого, а от греха: «Тогда сказал Иисус к уверовавшим в Него Иудеям: если пребудете в слове Моём, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными. Ему отвечали: мы семя Авраамово и не были рабами никому никогда; как же Ты говоришь: сделаетесь свободными? Иисус отвечал им: истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха» (Ин. 8, 31-34). Более того, эта христианская свобода обязывает каждого христианина не из страха, а с любовью рабствовать «работать») ближним: «К свободе призваны вы, братия… но любовью работайте друг другу» (Гал. 5, 13).

Итак, наши критики правы – мы очень удобная религия для государства. Поэтому христианство и созидало великие империи. Ибо только православные рабы способны на великий подвиг самопожертвования во время войны и мира. Даже СССР смог восстановиться в пределах Российской империи, только благодаря потенциалу рабской психологии, ещё по инерции сохранявшейся от Православия на подсознательном уровне в русском народе.

Сегодня Россия вновь мечтает о великодержавности. Но для православного сознания историческое Российское величие основывалась исключительно на трёх китах: Православие, Самодержавие, Народность. Святитель Феофан Затворник в своё время пророчески говорил, что, «когда ослабеют или изменятся сии начала, русский народ перестанет быть русским». Однако следует добавить, что эти начала могут жить исключительно в народе – рабе Божьем. Именно в рабском служении русского народа Богу, Его Церкви, Его помазанникам, царям и архиереям, кроется тайна величия исторической России. Но где найдёшь сегодня даже лукавых рабов? Мы, называющие себя православными, представить себе не можем, насколько мы разные по мировосприятию с верноподданными нашими предками. И разница кроется в том, что из нас революционеры-демократы всё же по капле окончательно выдавили рабское сознание. В нас настолько вдолбили, что рабы не мы и мы не рабы, что самая суть христианства для нас стала чуждой. С отречением от Самодержавия мы отреклись от принципа, что всякая власть от Бога и провозгласили, что власть от народа. С установлением «народной» власти мы присвоили себе землю, недра и вообще всё благосостояние нашего «народного государства», возомнив, что это не Бог даровал нам землю, а наши доблестные предки завоевали себе место под солнцем. А затем, в эпоху перестройки и приватизации, мы пришли к «очевидной» вещи: государственно-народное – значит ничьё и утвердили примат частной собственности. Каждый почувствовал себя хозяином жизни в той мере, насколько распространялась его частная собственность. В результате новые буржуа, которые гордо стали именовать себя «средним классом», ратуют за «стабильность», связанную с незыблемостью «приватизации», а обделённые массы пролетариата требуют национализации, тайно лелея надежду на новый передел в духе булгаковского Шарикова. Цикл перерождения русского народа-раба через горнила советского и постсоветского общества в нового «свободного» человека эпохи рынка – человека-потребителя – завершился. И это общество мнящих себя «не тварью дрожащей, а право имеющим», в большинстве своём дерзают называться «русским народом» и «православными христианами».

Но человек эпохи всеобщего потребления не способен на великодержавность своих предков, так как в государстве видит не образ Царства Небесного, а гаранта реализации своих потребительских прав на свободу, равенство и братство. Государство для него тем милее, чем более оно позволяет ему удовлетворять свой потребительский спрос и чем менее связывает его обязанностями и ограничениями. Не сильной армией ныне определяется благополучие государства, а количеством банков с низкой кредитной ставкой и маленькими налогами. Интересы государства – это не интересы человека-потребителя. Государство для него – необходимое зло. Необходимое – потому что даёт пенсию и социальные льготы. Зло – потому что забирает кровное его – налоги и коммунальные платежи. Ресурсы и средства производства в сознании потребителя принадлежат народу (т.е. ему), а государство паразитирует на всём этом. У человека-потребителя нет патриотизма по отношению к государству. То, что называется сегодня патриотизмом, – это форма без содержания. Наш патриотизм нынче приятен и не напряжен. Нас объединяет в патриотическом порыве не общность истории и происхождения и, тем более, не государство и вера. Всё это нас скорее разъединяет. Нас объединяют спортивные зрелища и телевизор. Патриотичным у нас считается болеть за свою футбольную команду или переживать за выступления нашей сборной на Олимпийских играх. Легко и приятно быть патриотом, сидя с бутылкой пива и поп-кормом у телевизора или на трибунах стадиона.

Единственное, где человек потребления готов рисковать, жертвовать и убивать – это в борьбе с врагами своего светлого комфортабельного будущего. Ради этого толпа обывателей готова даже стать революционерами, хотя и революции в обществе потребления совершаются исключительно за деньги и за обещания доступности ещё больших благ. Украинцы ради обещанного европейского рая скакали в революционном угаре на майдане и расстреливали мирное население на Донбассе. В России грозят национальной революцией и громят нацменов из-за страха, что они забирают рабочие места.

Не так относились к государству рабы Божии. Для них государство – это то, что принадлежит Государю, Царю. Царская власть от Бога и царь, как Божий помазанник, является источником благосостояния державы: «Царь даёт тебе монету, ознаменованную его властию… Царь даёт тебе закон и управление… Царь даёт тебе суд и правду… Царь доставляет тебе общественную тишину и безопасность от врагов…» (святитель Филарет Московский (Дроздов)). Служба государству, служба Богу. Плата налогов государству – заповедь Божия («кесарю кесарево»)[1]. Раб не живёт платой за свою службу и работу, он живёт милостью со стороны Государя и надеждой на Царство Небесное. Его обязанность перед Богом – отдать свою жизнь за Веру, Царя и Отечество, будь то на войне или в мирное время.

Когда западная пропаганда критикует современных русских за рабское сознание – не верьте, мы уже такие же до мозга костей демократичные, как и они, начиная от либералов и кончая православными монархистами. В нашем обществе, точно так же как и в западном, безраздельно властвует «одномерный» человек потребления.

Для этого достаточно посмотреть на наше отношение к властям – от начальника на работе до Президента в миру или от священника до Патриарха в Церкви. Оно сугубо потребительское. Везде мы ропщем, везде мы недовольны, везде мы обижены. Если евангельский Царь считается со своими рабами, как со своими должниками, то мы предъявляем счета властям, как бесконечно нам обязанным своей властью.

Если даже на словах мы ненавидим демократический строй Российской Федерации, то на деле только на него мы и согласны. Потому что наше сознание потребителя может чувствовать себя свободным только тогда, когда выбирает. Выбор товара – вот наша свобода. А демократия для нас – это рынок, где мы выбираем власть, как товар в магазине. И, как в магазине, покупатель всегда прав, так и на выборах – прав всегда избиратель. Не дай Бог кому-нибудь заикнуться, что всякая власть от Бога, или хотя бы попущена Богом за наши грехи, он нарвётся на бурю негодования, как справа, так и слева. Ведь как может власть «воров и бандитов» быть от Бога? И без толку говорить, что это самая что ни на есть власть народная. Тут же объявят, что никто эту власть не выбирал, а выборы были сфабрикованы. Иначе и быть не может. Народ у нас мудрый. Голос народа у нас – голос Божий. А народ-бог не может ошибаться, его могут только обмануть… Поэтому сколько бы ни ругали продажность властей, сколько бы ни желали для России «нового Сталина» или «царя батюшки», никто из сторонников «сильной власти» на деле не согласится отказаться от демократии. Ведь все апеллируют к народу, которому «демократические выборы» позволяют постоянно ощущать себя не рабом государства, а хозяином, и всегда дают ответ на извечные русские вопросы «что делать?» (это всё новые и новые прожекты в предвыборных программах партий) и «кто виноват?» (это нынешнее правительство, обманувшее народ).

Теперь зададимся вопросом: а выберет ли наш народ демократическим путём Господа нашего Иисуса Христа, который призывает каждого к несению своего креста, к скорбям и даже смерти за Него? Скорее, мы в очередной раз услышим: «Распни, распни Его!». Потому что христианские скорбь и крест – это удел рабской жизни. В то время, как свобода для человека-потребителя – это всеобщее право на человеческое комфортабельное счастье. Вот и подменяет современный homo sapiens веру в Бога верой в права человека, где он, а не Бог, мерило всех вещей. Бог Царь ему не нужен – ему нужен Бог демократ, которого можно выбирать, как и всякую власть на демократическом рынке.

Рабы не выбирают. Рабы Господина принимают. Епископа не выбирают – его принимают от Бога. И Царя не выбирают – его принимают от Бога (в таком смысле и понималось избрание на царство Михаила Фёдоровича Романова в 1613 г., который, согласно «Утверждённой грамоте», именовался «Богоизбранным Царём»). Только для рабского сознания действует новозаветный принцип, что всякая власть от Бога, и только христианское рабское служение власти может стать той почвой, на которой возродится Самодержавие. Святитель Николай Сербский говорил, что хороший Царь не тот, который должен народу, а которому должен народ. Не Царь был обязан народу, а народ, как раб, чувствовал себя обязанным Царю, который для него был Образом Царя Небесного (свят. Димитрий Ростовский). В православной России благосостояние измерялось не потребительским раем для обывателя, а государственной мощью царства и святостью Церкви. Чем сильнее царское войско, чем больше храмов и монастырей в стране, тем благополучнее считается царствование монарха, и тем ближе к Небу на земле ощущают себя верноподданные рабы Божии. Раб Божий не ищет наград земных, он ищет благ небесных. Путь земной для христианина-раба – это путь Креста и скорбей. И какое бы место в обществе раб Божий ни занимал – от царя до холопа и от патриарха до монаха – всё это лишь место скорбей. Скорбями не наслаждаются – ими спасаются.

Некоторые могут возразить, что «власть от Бога» – это исключительно царская власть. Однако, наш современник-потребитель, который привык, что ему все должны, будет и монарху предъявлять претензии, как сегодня предъявляет эти претензии к реальной богопомазанной власти – священноначалию.

Когда сегодня заходит вопрос о Церкви, то тут же всплывает вопрос о финансах. Относительно светского общества, где все ценности сегодня измеряются деньгами, это понятно. Но почему нас, современных христиан, так эти вопросы задевают за живое? Почему нас самих, православных, так раздражает благосостояние духовных отцов? Наверное, потому, что «отцами» мы их называем по старинке, соблюдая этикет. Реально, не отцов мы в них хотим видеть, а лакеев собственных «духовных» потребностей. А лакеям негоже ездить на машинах, им нужно ходить пешком, или, по крайней мере, для пущей важности ездить на ослах. А сколько было сказано, что храмы превратились в дома торговли требами, свечами, иконами и прочими «духовными товарами»… Но это не священники вдруг стали торговцами. А это современные христиане превратились из рабов Божиих в религиозных потребителей. А спрос, как известно, определяет предложение. Потребитель-христианин не может жертвовать, а тем более давать милостыню. Это всё противоречит товарно-денежным отношениям. Пожертвовать – значит отдать должное, но должниками являются рабы, а потребитель – он не раб. Человек рынка может чувствовать должником себя только перед банком, но не перед Богом. Дать же просто милостыню – значит наступить на горло своей жадности. А жадность – это душа и плоть рыночной экономики. Кто пытался убрать в храме ценники, тот меня поймёт. О, как часто приходилось слышать требования назвать конкретную стоимость требы или свечки, вплоть до ухода в другой храм. Христианин-потребитель может только покупать или просто бесплатно брать. Это ему и проще и уютнее. Он заплатил и теперь может требовать качественного обслуживания, а в случае чего может упрекать церковников в жадности и безбожии. Ну а бесплатная раздача в храме, например, иконок – это в глазах наших современников лишь супер-акция по завлечению покупателей, и христианин-потребитель здесь не чувствует ущемления своей совести, что берёт бесплатно и ничего не жертвует взамен. Ну что говорить о прихожанах, когда священники тоже являются детьми своей эпохи и тоже начинают смотреть на Церковь, как на источник доходов. О, сколько раз можно было слышать от братьев-сослужителей ропот на священноначалие за «налоги» и «поборы». Это тоже показатель отсутствия Божьего рабствования. Ведь архиерей хозяин прихода, а не священник и прихожане. Бог преподаёт нам своё благословение через архиереев. Священнодействия действительны благодаря правящему епископу, а не личному благочестию священника. Это мы питаемся от милостей Владыки, а не Владыка от наших налогов. Мы обязаны отдавать ему всё, и с благодарностью довольствоваться тем, что он нам даст от своей милости. Когда архиерей посещает приход, мы должны «поспешить» отдать последнее, чтобы достойно встретить в лице епископа самого Спасителя. Подобно той вдовице, которая «поспешила» приготовить последнее, в ущерб себе и своим детям, дабы принять пророка Божьего Илию. В этой «поспешности» встретить человека Божьего, а тем более образ Самого Бога в лице архиерея, и проявляется, согласно святителю Иоанну Златоусту, наша добродетель и богоугождение. Кто же восполнит нам наши убытки? А Кто всегда их восполнял? Кто напитал вдовицу, принявшую пророка Илию, Тот и нам через благословение архиерея подаст всё необходимое. Если мы в эту истину не верим, то верующие ли мы?

Если для нас, православных, священноначалие есть образ Божий, если мы в его власти чтим власть Самого Христа, то как мы можем требовать отчёта от архиерея, которого именуем Владыкой из-за власти «вязать и решить» нашу посмертную участь? Разве раб может требовать отчёта от Царя? Мы всё время боимся, что священноначалие нас может обмануть или предать. Но разве не свидетельствует эта подозрительность о нашем неверии, что Бог в Церкви? Как не может быть тело без главы, так и не может быть Церковь без Бога. А епископская власть для Церкви, согласно нашей вере, имеет такое же значение, как «дыхание для человека и солнце – для мира»[2]. Видеть в священноначалии источник бед для Церкви – значит упрекать Святаго Духа, что Он поставляет нам недостойных епископов. Апостолы не посмели упрекнуть Господа за выбор Иуды Искариота, зная, что он вор. Мы же смеем считать себя умнее Бога, рассуждая о недостоинствах наших архиереев. Формально никто из нас не скажет, что мы за демократическое преобразование церковного строя, но фактически, как либералы, так и консерваторы в Церкви выступают единым фронтом за необходимость контроля и «ограничения произвола» первосвященников. Как будто мы все забыли, что пределы власти епископа в Церкви определяет только Христос.

Рабское сознание даёт возможность нам правильно относиться и к часам Патриарха (если таковые вообще существовали), и к дорогим иномаркам священноначалия. Для раба престиж Господина – это его личный престиж. Для христианина должно быть унизительным, что у архиерея машина хуже, чем у светских правителей. Лучше ходить самому пешком, чем видеть Предстоятеля Церкви ездящим на трамвае (как, например, ныне почивший Патриарх Сербский Павел). О горе Сербии! О унижение для всего Православия, когда князь Церкви страны, именующей себя православной, пользуется общественным транспортом. Суть доступности Патриарха и вообще архиереев не в том, что его можно подкараулить по дороге в храм или лично написать письмо на его электронный ящик, а в возможности участия в архиерейском Богослужении, где епископ возносит за всех нас свои молитвы.

Таким должно быть наше отношение к властям, если мы христиане; так мы должны мыслить, ибо так вели себя и мыслили истинные рабы Божии святые угодники, на которых мы призваны равняться. Именно в оскудении рабства Божия причина упадка нашей личной веры и религиозности нашего народа. Отсюда так много разочарований и безответных молитв. Отсюда так мало чудес и много лжестарцев…

Но разве не было патриархов и царей еретиков, архиерейских лжесоборов, безбожных современных правителей, как, например, сейчас на Украине? Конечно были, есть и будут. Как к ним относиться и им рабски повиноваться, мы можем видеть на примере житий мучеников. Они занимали различные социальные статусы в империи – от раба до военачальника и сенатора – и добросовестно исполняли свои общественные обязанности, почитая власть каждый на своём месте. Но это длилось до тех пор, пока повеления начальствующих над ними не касались вопросов их веры. Тогда они отбрасывали все свои статусы и привилегии и шли на мученичество, обличая безбожие царей и властителей. Так и мы должны слушаться и почитать наших начальствующих, правителей, священноначалие до тех пор, пока их повеления нас не склоняют к отступничеству, ереси и греху. Потому что мы, как рабы Божии, проявляем послушание властям ради Бога, а не ради самих властей.

Но загвоздка ещё заключается в том, что наша вера – это не законническая религия. Каким властям мы должны быть покорны, а каким нет, определяет Бог. А Его волю может ведать только тот, кто совершенно не имеет своей воли, тот, кто стал истинным рабом Бога. Почему, например, с гитлеровскими властями, открывающими храмы, следовало бороться, а атеистическую советскую власть защищать на фронтах ценой своей жизни? Ведь большевистская власть тоже была оккупантом, свергнувшим богопоставленную царскую власть? Ответ может быть только в извещении Божием, который могут ощутить лишь рабы Бога. Тогда ещё не совсем потухла в русском народе Божья искра, и православные по зову совести, забыв кровные обиды, причинённые им от советской власти, стали сражаться за СССР как за самодержавную Россию.

Но современные христиане не в состоянии услышать голос Божий. Потому что они ищут не Божьего, они ищут своего. Кого нынче не хватает в Церкви? Тех, кто готов слушаться. Послушание – это добродетель рабов, которая даёт возможность услышать Бога. Поэтому за истину может бороться только раб, всей жизнью отрекающийся от себя. Мы же считаем, что, прочитав несколько святоотеческих книг, становимся способными распознавать истину своим своевольным непослушным умом. На деле же часто оказывается, что мы защищаем лишь своё высокоумие, прикрытое святыми Отцами, как сектанты прикрываются Библией.

Для того чтобы постичь истину, мы должны перестать «включать мозги» и начать на деле себя мнить ничем и звать никем. Одним словом, мы должны взращивать в себе раба. Путь к рабству Божьему лежит через рабствование человеку: детей – родителям, жены – мужу, христианина – священноначалию, гражданина – государству со всеми чиновниками и силовиками, включая Президента. Перефразируя слова апостола о любви, можно сказать так: «Как ты дерзаешь себя называть рабом Бога, когда не научился быть рабом у человека?» Только воспитав в себе рабскую психологию, мы не только сможем возродить ту Россию, которую не сберегли, но и войти в Царство Небесное, куда закрыты двери для всех «свободных» не во Христе.

——————————————————————————————————

[1] Ср. «ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое. И потому надобно повиноваться не только из страха наказания, но и по совести. Для сего вы и подати платите, ибо они Божии служители, сим самым постоянно занятые. Итак отдавайте всякому должное: кому пóдать, подать; кому оброк, оброк; кому страх, страх; кому честь, честь. Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон» (Рим.13, 1-10)

[2] «Сообразно с мнением, издревле господствующим в Восточной Церкви, подтверждаем, что звание епископа так необходимо в Церкви, что без него ни Церковь не может называться Церковью, ни христианин – христианином... Мы полагаем, что епископ столько же необходим для Церкви, сколько дыхание для человека и солнце – для мира... Посему святой Иоанн Дамаскин в четвёртом письме своем к Африканцам говорит, что Церковь Вселенская вообще вверена была епископам» (Послание Патриархов Восточно-Кафолической Церкви ко всем православным христианам (1723 г.), член 10).

 
В таком виде текст прот. Алексея Чаплина опубликован в «Благодатном Огне» в октябре 2016 и здесь дан без каких-либо изменений. Употребление слова “нацмены” в отношении граждан Российской Федерации и, возможно, некоторых сопредельных держав (как и все иные утверждения, которые кому-либо могут показаться сомнительными) – на совести автора и редакции БО.

Изображения икон “Спас на троне” и “Божия Матерь Державная” – с «Благодатного Огня», откуда и текст.

Святейший Патриарх на фоне духовно-просветительского центра Юга России – с onashem.mediasole.ru. Вероятно, это коллаж, т.е. “склейка” с наложением изображений. Либеральные щелкопёры, не сумевшие воспитать в себе рабскую психологию, иногда позволяют себе инсинуации в том смысле, что этот дворец – никакой якобы не просветительский центр (там будто бы никогда и не бывает никаких просветительских мероприятий), но приморская дача для Святейшего Патриарха, только для него одного. А хоть бы и так, вот и порадовались бы, что Великий Господин и Отец может хоть иногда отдохнуть в достойных условиях.